Сталин предложил создать систему пво. К истории отечественной ПВО. Письмо в редакцию. Этапы испытаний и принятие на вооружение

Ровно 60 лет назад - 9 августа 1955 года - Совет министров СССР принял постановление о разработке первой зенитной ракетной системы «Беркут» для защиты Москвы от потенциальной угрозы с воздуха. Это детище Холодной войны стало торжеством советской инженерной мысли и обошлось в полмиллиарда рублей. Споры об эффективности Системы-25 «Беркут» не утихают и через 30 лет после снятия комплекса с боевого дежурства.

Взаимоотношения участников антигитлеровской коалиции совершенно безоблачными не были никогда. Но по мере того как разгром Германии становился очевидным, будущие победители всё большее внимание уделяли послевоенному переустройству мира, и конфликт интересов предсказуемо обострялся. Сразу после окончания войны дело дошло до жёстких политических противостояний - в частности, известным Иранскому и Турецкому кризисам, - и разработки первых планов войны между СССР, США и Англией.

5 марта 1946 года знаменитая Фултонская речь Уинстона Черчилля положила начало периоду, впоследствии названному Холодной войной. Перспектива открытого военного противостояния между недавними союзниками становилась всё более отчётливой, а на Корейской войне 1950–1953 годов советские и американские лётчики уже вовсю стреляли друг в друга. Великие державы спешно готовились к новой мировой войне и, разумеется, пытались представить себе, как она будет выглядеть и к чему, собственно говоря, надо готовиться. Разумеется, в первую очередь анализировался опыт той войны, которую только успели закончить.

Четвёртая сила

Опыт войны, помимо всего прочего, постулировал огромную и постоянно растущую важность противовоздушной обороны. Ещё в середине войны, в июле 1943 года, был образован Совет по радиолокации ГКО СССР, в 1947 году он был преобразован в Комитет по радиолокации, а в 1950-м по инициативе Лаврентия Берии создали Третье главное управление при Совете Министров. Войска ПВО выделили в отдельный, к тому моменту четвёртый вид вооружённых сил, наряду с ВВС, ВМФ и сухопутными войсками.

Одной из первоочерёдных задач ПВО была оборона городов от массированных налётов большого числа бомбардировщиков, примеры которых были ещё свежи в памяти. В вечной борьбе брони и снаряда временно побеждал снаряд: бомбардировщики научились летать на высотах, совершенно недостижимых для зенитной артиллерии, да и для истребительной авиации тех времён тоже. Широкое распространение ракетных средств доставки ядерного оружия было тогда делом хоть и недалёкого, но всё же будущего, но само оружие уже было, поэтому пропуск даже одного самолёта противника к цели был крайне нежелателен. Между тем, высотные английские «Канберры» и американские «Стратоджеты» время от времени вторгались в воздушное пространство СССР, и спокойно возвращались на базы. Необходимо было найти какое-то новое, и при этом надёжное решение. Им стали управляемые зенитные ракеты.

Идея управляемых зенитных ракет не была принципиально новой: проекты такого рода пытались осуществить в разных странах ещё до начала Второй мировой, но до рабочего состояния ни один проект так и не дошёл. Во время войны ближе всего подошли к решению проблем немецкие инженеры, но до постановки ракет ПВО на вооружение дело не дошло и в Германии.

В 1946 году в США началась разработка ракетного комплекса Nike-Ajax, успешно испытанного, и запущенного в производство в 1951 году, а поставленного на вооружение двумя годами позже. Одноканальный, т. е. с возможностью одновременного сопровождения и обстрела всего одной воздушной цели, без взаимосвязи между батареями, организацией он напоминал скорее ствольную артиллерию военных времен. В Советском Союзе подошли к делу гораздо основательнее.

Американский ракетный комплекс Nike-Ajax
http://nikemissile.org

9 августа 1950 года после серии обсуждений с участием Сталина было принято решение о создании системы ракетной ПВО для крупных городов. Сначала - для Москвы, потом аналогичную систему предполагалось построить как минимум ещё для Ленинграда. Разработку системы с условным названием «Беркут» поручили КБ-1, известному в наши дни под именем НПО «Алмаз». Отдельные элементы системы разрабатывались Радиотехническим институтом и ОКБ-301, нынешним НПО им. С. А. Лавочкина. Руководил КБ-1 Константин Михайлович Герасимов. Главными конструкторами были Павел Николаевич Куксенко и Серго Лаврентьевич Берия. Заместителем главного конструктора - Александр Андреевич Расплетин. Курировал работы непосредственно Лаврентий Павлович Берия.

Уже 25 июля 1951 года, меньше чем через год после принятия решения, в рамках начал азаводских испытаний был проведён первый пуск ракеты, «изделия 205». Опытный образец радиолокационной станции Б-200 начал испытываться также летом 1951 года, а осенью 1952 он уже был отправлен на полигон для испытаний с пусками ракет. 26 апреля 1953 года на полигоне Капустин Яр двумя ракетами впервые был сбит бомбардировщик Ту-4, использованный в качестве мишени.

Вертикальная антенна станции «Б-200» – предназначена для обзора воздушного пространства в угломестной плоскости
http://www.raketac25.narod.ru

В середине 1953 года Л. П. Берия был арестован, снят со всех постов, освобождён от всех должностей и вскорости расстрелян. Серго Берия, один из главных конструкторов КБ-1, был отстранён от работы, лишён учёных степеней, званий, наград, посажен под домашний арест, затем в заключение до конца 1954 года, и в дальнейшем к проектированию системы отношения не имел. П. Н. Куксенко был снят с должности главного конструктора и назначен учёным секретарём научного совета КБ. Место главного конструктора занял А. А. Расплетин.

Рождение Системы-25

Впрочем, на ход работы эти кадровые перестановки повлияли незначительно. Гораздо чувствительнее оказались организационные изменения: полигон Капустин Яр передали Главному артиллерийскому управлению, как и заказ на систему. Артиллеристам ракетные системы были в новинку, и подходили они к новинке с сомнениями и осторожностью. Государственные сдаточные испытания системы, получившей название «Система-25», или сокращённо С-25, начались с июня 1954 года. Представленные на испытания элементы системы в целом соответствовали техническим требованиям, определённым в постановлении от 1950 года, а некоторыми частями заметно их превосходили. Тем не менее, ГАУ не торопилось принимать решение об окончательной приёмке системы. Существуют противоречивые мнения о том, кто именно затормозил постановку системы на боевое дежурство. Военных пугала сложность и новизна; предлагалось ввести систему в эксплуатацию без принятия на вооружение, звучали высказывания о необходимости доработки под непрерывно меняющиеся характеристики вооружений вероятного противника. Наконец, Н. С. Хрущёв однозначно высказался в пользу системы, и седьмого мая 1955 года система С-25 была принята на вооружение.

Внешний вид ракеты и характеристики комплекса С-25. Журнал «Войска ПВО»

Параллельно с разработкой велось крупномасштабное строительство. Уже в марте 1951 года вышло постановление Совета Министров об организации строительного управления МВД №565 c задачами строительства объектов ПВО вокруг Москвы. В июне того же года начинается выбор площадок под строительство, формируются организационная и управленческая структуры, организуются исправительно-трудовые лагеря для обеспечения строительства рабочей силой. К постройке позиций приступили в декабре 1951 года.

В итоге С-25 представляла из себя несколько колец различного назначения, объединённых в единую систему. На удалении 200–250 километров от столицы были размещены десять позиций РЛС кругового обзора А-100Д «Кама» с дальностью обнаружения до шестисот километров, по две РЛС на позиции. На расстоянии порядка ста километров от Москвы располагалось внешнее кольцо позиций, соединённое кольцевой автомобильной дорогой с покрытием из бетонных плит: тридцать четыре ракетных полка со стартовыми позициями для шестидесяти ракет, первые модели которых имели дальность поражения цели до 22 километров, и радиолокационными станциями наведения Б-200 с дальностью сопровождения цели до 50 километров. Каждый полк контролировал сектор в 60 градусов, сектора обстрела полков перекрывались. Возле позиций полка возводился жилой городок для офицеров и членов их семей.

Вид на позиции С-25 из космоса. Видны «ёлочка» стартовых позиций, ЦРН и жилой городок

Семь баз заправки и хранения ракет обеспечивали стартовые позиции заправленными ракетами. Перевозка ракет осуществлялась автомобилями ЗИС-151, позднее ЗИЛ-157, и под самый конец частично ЗИЛ-131, оборудованными специальными прицепами. На каждой базе хранилось около тысячи ракет, в том числе 20 полностью заправленных. Срок хранения ракеты в заправленном состоянии изначально не превышал двух с половиной месяцев, позднее полугода. После ряда модернизаций и замены ракет более новыми срок хранения дополнительно увеличился.

Второе, внутреннее кольцо позиций, также соединённых кольцевой дорогой, насчитывало 22 полка и располагалось приблизительно в пятидесяти километрах от Москвы. Последнее кольцо представляло собой ещё четыре позиции РЛС обнаружения «Кама», данные о точной модели противоречивы. Вероятно, это были не А-100Д с круговым обзором, а А-100Б с секторным обзором и дальностью обнаружения до 225 километров. Вся информация РЛС обнаружения передавалась на центральный командный пункт. Вся система позволяла одновременно обстреливать до 1120 самолётов противника, равномерно подлетающих к Москве со всех сторон. Каждый полк одновременно сопровождал и обстреливал до 20 целей, причём по каждой можно было запустить по три ракеты. Для борьбы с крупными соединениями вражеских самолётов предполагалось либо «разбивать» их на подлёте действиями истребителей, заставляя рассредотачиваться в зоны обстрела нескольких полков, либо использовать ракету со специальной, иначе говоря ядерной, боевой частью. Мощность ядерного заряда оценивалась в десять килотонн, первое испытание такой ракеты было проведено в 1957 году. А 7 ноября 1960 года ракеты В-300 впервые были показаны на военном параде в Москве.

Ракеты В-300 на параде на Красной площади
http://topwar.ru

Затраты на построение системы оказались столь велики, что строительство модифицированной системы для Ленинграда было отменено. Стремительное развитие средств нападения и радиоэлектронной борьбы привело к частичному устареванию С-25 ещё до постановки на боевое дежурство. В процессе службы система претерпела четыре крупных этапа модернизации и несколько более мелких: увеличивались скорость и дальность действия ракет, помехозащищённость, уменьшалась минимальная высота перехвата цели. Но к концу 1970-х годов возможности совершенствования системы оказались исчерпаны, и в 1982 году С-25 сняли с боевого дежурства.

Тягач ЗИС-151 с ракетой В-300

Эффективность С-25 всегда была достаточно спорной. Противники системы указывают в первую очередь на её стационарность, а следовательно, уязвимость для нападения. Стоимость постройки и эксплуатации тоже оставляла желать лучшего. В среднем один объект во второй половине 50-х годов обходился в полмиллиарда в год, общая же стоимость составила почти 13 миллиардов рублей.

Справка о стоимости системы С-25 в 1956–1957 годах

Технические проблемы были пропорциональны сложности системы. Приходилось балансировать между количеством заправленных ракет и невысоким сроком хранения ракеты в заправленном состоянии, по истечении которого ракету приходилось списывать.

Гордостью разработчиков являлась электронная, а не электромеханическая аппаратура счётно-решающих устройств, реализованная на радиолампах. Помимо очевидных плюсов и прогрессивности, на момент изготовления в этом были и минусы. Только в аппаратуре центрального радиолокатора наведения радиоламп насчитывалось порядка тринадцати тысяч. Помимо чудовищного количества электроэнергии, потребляемого накалом, и не менее чудовищного тепловыделения, требовавшего мощных вентиляционных систем, лампы имеют вполне ограниченный срок службы, обычно исчисляющийся тысячами часов. Дальше катоды теряют эмиссию, и лампа выходит из строя. В общем, станция считалась боеготовой, если могла обеспечить хотя бы восемнадцать каналов из двадцати заявленных.

Командный пункт огневого комплекса
http://historykpvo.narod2.ru/

Большие проблемы были с логистикой. Три залпа полка, шестьдесят пусков, могли быть произведены в течении пары минут. Перезарядка теоретически была возможна за два часа - практически же такая срочная перезарядка требовала шестидесяти грузовиков, принимающих по ракете на прицеп на базе хранения, везущих их на расстояние до нескольких десятков километров по весьма неширокой бетонной дороге, как-то разъезжаясь с возвращающимися порожними машинами - и так восемь раз. Поскольку одна база хранения обеспечивала восемь полков.

В защиту системы можно сказать, что по крайней мере она была, и функции во всяком случае устрашения выполняла исправно: после постановки С-25 на боевое дежурство разведывательные полёты в пределах её досягаемости мгновенно прекратились. Кроме того, и это часто недооценивают, Советский Союз получил уникальный опыт разработки, создания и эксплуатации сложной, гетерогенной, территориально распределённой системы вооружений, работающей в режиме реального времени. Подобного опыта к тому времени, пожалуй, нельзя было получить нигде в мире.

К настоящему времени часть площадок С-25 заняты более современными комплексами С-300, часть дачными участками, но большая часть просто заброшены и разрушены.

Ракета В-300 и РЛС Б-200 в музее авиации на Ходынском поле в Москве
http://pvo.guns.ru

Ракеты В-300 разных моделей переделываются и используются в качестве мишеней на учениях ПВО.

История Системы-25 закончилась.

Использованная литература:

1. Общая характеристика комплекса ПВО «Беркут», технический проект. Раздел 1. 1951 г.
2. Зенитные ракетные войска противовоздушной обороны. МО РФ, 1994
3. Леонов Дмитрий. Книга о 658 ЗРП.

Уважаемый Юрий Альбертович, с большим интересом просмотрел я серию передач с Вашим участием на тему «Защищая небо Родины. История отечественной ПВО» 21÷23 ноября и повторно 26 ноября сего года по ТВ-каналу «Звезда».

С окончанием 2-ой мировой войны и агрессивным стремлением наших бывших союзников разгромить СССР (У. Черчилль, март 1946 г., Фултон США), в том числе с помощью захваченного немецкого ракетного оружия, средств его производства и доведения до межконтинентальной дальности, И.В. Сталин серьёзно рассматривал вопрос о создании противоракетной обороны страны, тем более, что имелся опыт английской ПВО против немецких ракет . Однако принятию практических решений помешали два обстоятельства: во-первых, существующие ракеты ещё не могли взять на борт атомную бомбу той массы и габаритов, которые она имела в то время; во-вторых, дальность действия этих ракет ещё была недостаточной, чтобы нанести удар по большинству жизненно важных крупных объектов на территории СССР.

В то же время весьма реальной была угроза со стороны стратегической авиации США и Великобритании.Их стратегические бомбардировщики (В-36 и В-50) по дальности полёта, массе и габаритам полезного груза были вполне способны нести атомные бомбы, что и показали бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Если ранее, во время Великой отечественной войны, прорыв одного-двух немецких бомбардировщиков даже к столице не представлял собой сверх серьёзной опасности, то теперь прорыв даже одного самолёта, но с атомной бомбой, был катастрофичен. В связи с этим по решению И.В. Сталина в 1948г. войска ПВО выводятся из подчинения начальника артиллерии Советской армии, и образуется самостоятельный род войск – Войска ПВО страны, командующим которыми с одновременным исполнением должности Заместителя Военного министра СССР был назначен Маршал Советского союза Леонид Александрович Говоров . Передовые пункты ВНОС были вынесены значительно на запад на территории стран народной демократии, на юг - к границам СССР и на восток - за Урал.

Я был направлен в войска ПВО в этом же 1948 году в приёмный радиоцентр узла связи Главного штаба войск ПВО страны на должность начальника смены. В 1949 году я был назначен начальником этого радиоцентра. Радиобюро (узловой пункт приёмного радиоцентра, служащий для приёма радиограмм и управления передатчиками) размещалось на командном пункте Командующего ПВО страны в его личном помещении, занимавшем весь отсек с собственным лифтом (Фрунзенская набережная, д.22, 3-ий подъезд) в здании Министерства обороны СССР от первого до последнего этажа. Само радиобюро размещалось непосредственно рядом с планшетным залом командного пункта и обслуживало его планшетный комплекс. Такое размещение радиобюро в непосредственной близости от планшетного зала было обусловлено острой необходимостью предельно сократить время доставки радиограмм в планшетный комплекс. Достаточно сказать, что радиограммы серии «Воздух» об опасном пересечении границ СССР чужим летательным аппаратом должны были доходить от пункта ВНОС до планшетного комплекса за время не более 2-х минут, в целях обеспечения Командующему ПВО страны необходимого времени для принятия решения об ответных действиях. В ходу в наших средствах массовой информации был такой вид ответа на запросы зарубежных газет и радио о судьбе самолёта, пересекшего границу СССР: «Самолёт удалился в сторону моря». У нас в ПВО страны это означало: самолёт засекли пункты ВНОС, в радиобюро приняли радиограмму, доложили Командующему, он обсудил меры с руководством страны и нарушитель был сбит. В случаях ошибочного полёта чужих самолётов и их предупреждения они меняли курс и уходили к себе от линии пунктов ВНОС.

Параллельно с этими преобразованиями войск ПВО и усовершенствованием системы оповещения и связи по инициативе И.В. Сталина была начата разработка новой системы ПВО СССР с применением зенитно-ракетного оружия . С этой целью И.В. Сталин вызвал к себе доктора технических наук профессора П.Н. Куксенко (начальника кафедры радиоприёмных устройств и радиоразведки Военной Краснознамённой академии связи им. С.М. Будённого (ВКАС им. С.М. Будённого)) и емукак будущему директору КБ-1 и главному конструктору системы ПВО Московского промышленного района (МПР) поручил разработать структуру этой системы, состав её средств, предложения по преобразованию СБ-1 в головную научно-конструкторскую организацию (КБ-1), по составу соисполнителей разработчиков этих средств и обеспечению создаваемых организаций необходимыми специалистами. Технические решения предполагалось принять на основе дипломного проекта Серго Лаврентьевича Берии на тему: «Поражение средств морского флота противника с помощью управляемых ракет, запускаемых с самолёта- носителя», выполненного во ВКАС им С.М. Будённого под руководством П.Н. Куксенко. Проект был реализован в промышленности, его промышленный образец был испытан в море, где роль американского авианосца играл крейсер «Красный Кавказ», и был принят на вооружение авиации Военно-морского флота СССР. С.Л. Берия и П.Н. Куксенко были удостоены Сталинской премии. С.Л. Берия (кандидат технических наук в 1947г., доктор технических наук в 1952г.) был назначен вторым главным конструктором системы ПВО МПР в КБ-1. Начальником опытного, а затем серийного производства был назначен Амо Сергеевич Елян, бывший директор завода, выпускавшего пушки В.Г. Грабина марки «ЗИС», где впервые в мировой практике была разработана и применена технология их поточного производства. За годы Великой отечественной войны этим заводом было выпущено более 100 000 орудий. Сам А.С. Елян был удостоен звания Героя Социалистического труда.

Как вспоминал впоследствии П.Н. Куксенко, вся работа по реализации указаний И.В.Сталина и подготовке постановления СМ СССР закрутилась с необыкновенной быстротой.

«Беркут» - такой шифр получила первая советская зенитная ракетная система. День её рождения 9 августа 1950г. (Постановление СМ СССР № 3389-1426 СС/ОП 09.08.1950г.). Согласно этому постановлению было образовано Третье главное управление СМ СССР (3 ТГУ СМ СССР), выступившее заказчиком системы, создавшее собственную военную приёмку, свой зенитно-ракетный полигон в районе Капустина Яра и в последующем войсковые формирования для боевой эксплуатации круговой ПВО Москвы. Куратором всей работы был назначен Лаврентий Павлович Берия, бывший в то время Заместителем Председателя СМ СССР И.В. Сталина.

Система ПВО «Беркут» была предназначена не только для защиты столицы, но и более размерного Московского промышленного района от единичного (один самолёт), массового (до 1000 самолётов) и звёздного (массовый налёт со всех сторон) налёта, при которых ни один самолёт не смог бы её преодолеть.

Одновременно с этим командованию ПВО страны И.В.Сталиным были поручены подготовка и проведение ответного удара по территории США, по городам их восточного побережья. В целях выполнения этих указаний И.В. Сталина и для тренировки Командующим ПВО страны Маршалом Советского союза Л.А. Говоровым были организованы и проведены общевойсковые учения ПВО и дальней бомбардировочной авиации. В качестве объекта для отработки ответного удара по восточному побережью США был выбран г. Сталинград. Город, который протянулся вдоль берега Волги более чем на 60 км. Этим своим расположением он прекрасно имитировал североамериканский восточный берег. В план учений входил реальный полёт эскадры дальней бомбардировочной авиации с отработкой нанесения удара по Сталинграду (условно) атомными бомбами на всём его протяжении с перекрытием на его севере и юге. Для бомбардировщиков была запланирована дозаправка в воздухе, а также возврат бомбардировщиков и дозаправщиков на свои ближайшие аэродромы. Все этапы учений: заход на бомбометание, сброс бомб, отработка заправки в воздухе - прошли успешно. Связь с эскадрой, управление боевыми действиями осуществлялись командованием ПВО страны по радио через радиобюро, упомянутое выше. Проект радиобюро, его установка и монтаж проходили по проекту, под руководством и с непосредственным участием начальника дециметрового радиоцентра узла связи ПВО страны капитана Попова Виктора Емельяновича. Я, как будущий начальник смены радистов радиобюро, был привлечен к монтажу рабочих мест и коммутаторов. После взрыва экспериментального ядерного заряда под Семипалатинском, а особенно после этих общевойсковых учений "с нанесением ответного удара по городам восточного берега США" накалих агрессивных намерений резко упал, что даже мы это почувствовали на своём дежурстве. Число сообщений о нарушении наших рубежей резко снизилось. США поняли, что СССР лучше не задевать!

Разработка системы «Беркут» шла своим чередом. Вся система включала в себя: А-100. Стационарная РЛС кругового обзора «Кама»10 см диапазона, на базе которой определялись два кольца радиолокационного обнаружения: ближнее (25-30 км от Москвы) и дальнее (200 -250 км). Главный кон структор Л.В. Леонов. НИИ – 244 (ныне ЯРТИ); Б-200. РЛС наведения зенитных ракет от двух колец: ближнего (24 объекта) и дальнего (32 объекта). Ведущий конструктор В.Э. Магдесиев. Разра ботка приёмного, передающего, фидерных трактов, антенн и приёмоот ветчика на зенитной ракете см диапазона - автор и ведущий конструк тор Г.В. Кисунько. Участник разработки М.Б. Заксон. Все из КБ-1. В-300. Зенитные управляемые ракеты, размещаемые на стартовых позициях в непосредственной близости от РЛС наведения. Генеральный конструк тор С.А. Лавочкин. ОКБ-301. Стартовое оборудование для пуска этих ракет – Главный конструктор В.П. Бармин. ГСКБ ММП. Г-400. Самолёты - перехватчикиТу-4 с ракетами Г-300 класса «воздух – воз дух». Главный конструктор Л.И. Корчмарь.ОКБ-301. Разработка пере хватчикабыла прекращена на ранней стадии из-за сложной увязки с наземными комплексами и малой эффективности. Д-500 . Самолёты дальнего радиолокационного обнаружения на базе Ту-4. Однако до реального применения их в системе «Беркут» не дошло. Е-600. Модификации различного типа ракет В-300 с осколочно-фугасной боевойчастью с радиусом поражения не менее 75 метров. Конструкто ры Н.С. Жидких, В.А. Сухих, К.И. Козорезов. КБ НИИ-6 МСХМ. Дирек тор НИИ-6 МСХМ Расторгуев.

Аппаратура станций наведения ракет для определения координат целей, ракет и подачи команды на подрыв боевой части была разработана коллективом немецких специалистов, находившихся в СССР в качестве военнопленных, под руководством Айценбергера.

Комплекс Б-200 обеспечивал сопровождение до 200 целей по 200 стрельбовым каналам с автоматическим (ручным) сопровождением целей и одновременным наведением 1 – 2-х ракет на каждую цель. В целом система «Беркут» могла защитить Московский промышленный район от налета более 1000 бомбардировщиков. Постановлением СМ СССР система «Беркут», поименованная в 1953г. как С-25, была принята на вооружение 7 мая 1955г. Интересно заметить, что этот день уже 10 лет отмечался в СССР как «День Радио», и ему исчислялось 60 лет со дня открытия радио русским учёным А.С. Поповым, когда он впервые в мире передал по радио телеграмму « Heinrich Hertz » в честь немецкого учёного, впервые доказавшего справедливость электромагнитной теории английского учёного James Clerk Maxwell ´ a о возможности самостоятельного существования и распространения радиоволн.

В ходе эксплуатации проходило совершенствование системы ПВО С-25 с заменой её элементов на новые. Модернизированная система С-25М была снята с вооружения в 1982 году с заменой её комплексами зенитной ракетной системы средней дальности С-300П. Главный конструктор В.Д. Синельников зам. генерального конструктора ЦКБ «Алмаз». Комплексы С-300 поставлялись в трёх ва-риантах: С-300П для войск ПВО страны, С-300В для Сухопутных войск и С-300Ф для Военно-морского флота.

В последующем из ПВО страны, сохранившей свои особенности, выросла система противоракетной обороны (ПРО), комплексы которой были приняты на вооружение в 1978 году. Это система А-35, Генеральный конструктор Григорий Васильевич Кисунько, КБ-1.

Прилагаю к своему письму ксерокопию моей статьи, посвящённой этому великому человеку и 40-летию первого в мире безъядерного поражения противоракетой боевой части баллистической ракеты, состоявшегося 04 марта 1961 года, на 23 года раньше США!

Ныне в силу очень большой научно-технической сложности и громадных материальных затрат только две страны в мире способны обладать и обладают системами ПРО. Это Россия и США.

Литература.

Системы ПРО. 44 Ракетный полк, в/ч 89503. http:// rocketpolk44. narod. ru/ kosm- v/ PRO. htm

Большая Советская Энциклопедия, Третье издание, том 5, стр.200. «Войска противоздушной обороны», 1971г.

Кисунько Г.В. «Секретная зона. Исповедь Генерального конструктора» - Москва.: «Современник», 1996г. – 510с., илл.

Ганин С. «Первая отечественная зенитная ракетная система ПВО Москвы С-25 «Беркут»,Невский бастион, №2, 1997г.

PS . Юрий Альбертович, выражаю надежду, что при написании сценария следующих показов сериала «Защищая небо Родины. История отечественной ПВО» Вы учтёте фактические данные, представленные в моём письме к Вам. Главным образом о людях, создавших ПВО страны. На мой взгляд, это сделать не трудно, не увеличивая время сериала, так как он перенасыщен часто повторяющимися, почти одинаковыми данными о технике и её фотографиями.

Примите мои поздравления с 70-летием контрнаступления наших войск под Москвой и разгромом немецко-фашистских войск.

С уважением,

доктор технических наук, профессор Трошин Г.И.

декабрь 2011 года.

В своих воспоминаниях о Григории Васильевиче Кисунько я не буду касаться его непростой общепринятой биографии или впечатляющего пути в науке, тем более, что только что увидела свет заслуживающая самого пристального внимания в канун его 95-летия книга Г.Трошина «Научная биография Г.В.Кисунько» — я постараюсь более подробно рассказать о той обстановке, которая сложилась для Григория Васильевича и вокруг него в ходе тех уникальных разработок, в которых мне посчастливилось участвовать в качестве испытателя и за которые он по праву признан основоположником отечественной противоракетной обороны — «ПРОвидцем», по меткой оценке А.Толкачева.

От РЭ к системам «А» и «А-35»

Меня до сих пор удивляет и поражает до восхищения работа Г.Кисунько с экспериментальными радиолокаторами РЭ-1 — РЭ-4. Ведь уже было принято «высокое» решение о создании экспериментального полигонного комплекса ПРО (Системы «А»), запущена разработка и производство аппаратуры и оборудования, в Москве на комплексной модели системы (КМС) шли отработка и испытания боевых алгоритмов и программ, а он, как ни в чем не бывало, экспериментально проверял возможность обнаружения ГЧ БР! Видно, были сомнения. И вот, 07 июня 1957 года состоялась первая работа РЭ-1 по БР типа Р-2, запущенной с Байконура — РЛС цель обнаружила (увидела!). А уже 08 апреля 1958 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Вопросы ПРО» с определением кооперации и поручением решения каждой организации и предприятию конкретных задач по созданию Системы ПРО Москвы «А-35». Кстати, перед 4-м ЦНИИ МО была поставлена задача разработки ТТТ к этой системе. В качестве целей для системы были определены «Титан-2» и «Минитмен-2» (моноблок!). На мой взгляд, руководство находилось под впечатлением С-25 — главное «увидеть» цель и задача будет решена! Г.Кисунько на эксперименте с РЭ-1 не останавливается — меняет станцию на радиолокатор РЭ-2, работающий на частоте РТН. В начале лета 1958 года проводится очередной эксперимент — способность обнаружения и сопровождения ГЧ БР вновь подтверждается! Эти работы с РЭ дали многое: во-первых, кроме ГЧ были обнаружены и корпуса (одноканальность станций не позволяла взять их на АС), что было позже учтено в РКЦ "Алдан" введением второго контррефлектора; во-вторых, при пусках БР СД на наш полигон и, особенно, БР ДД на Камчатку, где был установлен РЭ-3, было обнаружено, что корпус БР находится впереди ГЧ! Стал вопрос о селекции сигналов, отраженных от корпуса и ГЧ БР. Были и другие моменты — все нужно было впервые осмысливать и преодолевать. Еще шли автономные и заводские испытания экспериментальной системы «А», а в ноябре 1959 года в КБ-1 уже был завершен первый вариант аванпроекта системы «А-35». О нем надо сказать особо: ошибочным, как оказалось, в нем было то, что аналогично системе «А» в его основе лежал триангуляционный метод определения координат цели и противоракеты. Но системе «А», применяемой по ГЧ с использованием противоракет, оснащенных обычной (фугасной) БЧ с радиусом поражения 49 м (по предложению Григория Васильевича округлен до 50 м), это было необходимо для обеспечения точности измерения координат. Кроме того, в то время на полигоне проводились работы по одиночной цели, не оснащенной средствами преодоления ПРО, а ТТТ (4-й ЦНИИ МО) предполагали, если не ошибаюсь, 8 — 16 элементов цели. Построение, пригодное для полигона, оказалось непригодным для боевой системы. Кроме идентификации целей (а в системе планировалось 48 РКЦ и 96 РКИ) стояли вопросы электромагнитной совместимости, стоимости проекта и др. Одним словом, предложенный проект был в своем начале не безгрешен — спешили сами или их торопило время? А, с другой стороны, в сутках всего 24 часа — Григорий Васильевич целиком и полностью был поглощен делами и проблемами на системе «А».

Итак, к осени 1960 г. автономные испытания полигонного экспериментального комплекса Система «А» были в основном завершены, было проведено 20 работ и только в двух из них был реализован вывод ПР В-1000 в точку встречи, но и в них БЧ ПР конструкции Воронова не обеспечила поражение цели и была в дальнейшем признана непригодной. Перешли на БЧ ПР конструктора К.Козорезова. В этот момент (1960 г.) состоялось посещение 2-й площадки полигона «тем еще другом» Г.Кисунько А.Расплетиным, весьма скептически относившимся в целом к проблематике ПРО даже после своего предложения правительству по использованию комплекса С-225 с ракетой В-825 для отражения налета американских ракет, летящих с южного направления по настильным траекториям. Так вот, А.Расплетин докладывал правительству, что у него разрабатывается система С-225, которая, по-видимому, будет в состоянии перехватывать и глобальные ракеты. После доклада, по-моему, в ЦК КПСС, ему было рекомендовано форсировать разработку. Но никакого «форсирования» не состоялось — на повестке дня были С-125 (главный конструктор Фигурновский) и С-200 (Бункин). А.Расплетин не препятствовал разработке этих эскизных проектов, заслушивал промежуточные результаты, помогал внешней кооперацией. Вот здесь-то В.Марков, почувствовав, что судьба разработки С-225 неустойчива, пошел на рискованный шаг и без согласования с А.Расплетиным предложил Григорию Васильевичу включить систему С-225 в систему ПРО Москвы, но получил вежливый отказ. В итоге система «А-35» осталась без ближнего перехвата, а Г.Кисунько нажил себе еще одного злейшего врага в лице В.Маркова (позже Заместителя Минрадиопрома СССР). Чтобы завершить эту историю с системой С-225, следует сказать, что разработка ее эскизного проекта и защита его на НТС КБ-1 были завершены в 1963 году. Далее была разработана техническая документация и по ней изготовлены экспериментальный и два опытных образца, поставленные на полигон. Один из них («Азов») прошел испытания на полигоне, в том числе для проверки возможности перехвата ГЧ БР в ближней зоне с использованием селекции пассивных ложных целей в атмосфере, другой (5К17) — был передислоцирован на полигон «Кура» (п-ов Комчатка) для участия в работах по МБР РВСН. Мне, к сожалению, результаты работ по селекции не известны, этими работами у нас в 1-м Управлении занимался 2-й отдел под началом Л.Белозерского.

В декабре 1960 г. на полигон приехал академик В.Челомей в сопровождении сына Н.С.Хрущева Сергея Никитовича, работавшего у него главным инженером. С какой целью? А.Кулаков в своей книге «Балхашский полигон» пишет, что это была, скорее всего, ознакомительная поездка. Григорий Васильевич от встречи уклонился и беседу с Сергеем Никитовичем вел Александр Федорович. Конфликта вокруг ПРО пока еще не было. И вот «случилось» 04 марта 1961 г. — триумфальный результат с «перехватом» ГЧ БР! После этой работы Г.Кисунько проводит серию работ по повышению эффективности системы (работы в условиях разного рода помех и ядерных взрывов, проводимые под шифрами Верба, Кактус, Крот и, наконец, К1 — К5). Они продолжались вплоть до 1964 г., когда по совокупности полученных результатов стало ясно, что нужна селекция ГЧ (кстати, у американцев станции распознавания присутствовали во всех системах, начиная с «Найк-Зевс») и применение ядерного заряда в БЧ ПР (из 100 пусков ПР, предусмотренных для испытаний системы «А», после 04 марта 1961 г. было произведено только 16, в 11-ти из которых ПР «пришла» в планируемую точку встречи, а «поражение» ГЧ было зафиксировано лишь в 6-ти случаях). Применение ядерного заряда должно было обеспечить надежное поражение цели и позволяло отказаться от громоздкого и недостаточно точного триангуляционного метода наведения ПР, реализованного в системе «А-35». Так Г.Кисунько, перейдя к традиционной радиолокации (дальность измеряется РЛС, а угловые координаты «снимаются» с угломерных датчиков) преодолел очередную «парадигму» (вспомните аванпроект). Какое надо было иметь техническое мужество, чтобы признать, что заложенные в экспериментальной системе «А» принципы поражения цели «не сработали» и начать все, по сути дела, «с нуля» на системе «А-35»! Но Григорий Васильевич нашел в себе такие силы, хотя применение ядерного заряда в БЧ ПР и селектирующего ядерного взрыва (чуть ли не единственно возможного метода внеатмосферной селекции) привели к существенному ограничению возможностей системы ПРО — даже американцы никогда в то время не говорили о возможности эффективного отражения массированного налета БР! А, тут военные подталкивали руководство: «Даешь территориальную ПРО!». Здесь придется вспомнить об упомянутом выше В.Челомее с его системой «Таран» еще и потому, что ЦУ его ракетам УР-100 взялся обеспечивать «старый друг» Григория Васильевича А.Минц. В двух словах о «Таране»: это применение своих МБР в качестве средств поражения МБР противника без коррекции траекторий своих МБР с компенсацией большого промаха за счет использования мощной БЧ. Кроме того, предлагалось использование СДО «Дунай-3» системы «А-35» и ЦСО-С, вынесенной от Москвы в сторону Ленинграда на 500 км. Они должны были включаться по сигналам узлов раннего предупреждения РО-1 (Мурманск) и РО-2 (Рига). Но созданные РТИ (А.Минцем) эти узлы имели ограниченные технические возможности и могли применяться лишь для решения частных задач, что оказалось ключевым аргументом при отклонении «Тарана», да и сами МБР УР-100 оказались непригодными для использования в качестве противоракет.

Возвращаясь к Григорию Васильевичу, надо сказать, что в конце 70-х годов ему пришлось преодолевать не только и не столько технические, сколько политические трудности — его «друзья-оппоненты» и конкуренты много говорили о допущенных Г.Кисунько ошибках (таковые, естественно, были — не ошибается тот, кто ничего не делает) и сами же мешали ему развивать свои идеи в разработке и создании ПРО, либо предлагая в противовес ему свои разработки, либо участвуя в альтернативных разработках других конструкторов. В первую очередь недоброжелатели были в Минрадиопроме из СБ-1 (КБ-1) А.Расплетина. Это «великолепная четверка»: сам А.Расплетин, А.Минц, А.Басистов и В.Марков — с ними Григорий Васильевич конфликтовал практически постоянно после завершения работ по системе С-25, над которой, кстати, они все вместе дружно работали, решая общую задачу (В.Марков — начальник тематической лаборатории, затем заместитель главного конструктора, А.Басистов — комплексник, А.Минц — радиоприемный тракт, Г.Кисунько — антенно-фидерные устройства). И ведь получилось! По заданию И.Сталина в 1948 году им удалось создать надежную систему ПВО г. Москвы С-25, а на ее основе — ПВО всей территории СССР. Систему, способную при одном массированном налете сбить до тысячи вражеских самолетов. В дальнейшем в связи с ней будут упомянуты и Г.Байдуков, бывший председателем Госкомиссии по приему системы, и Ю.Вотинцев, служивший на ней в качестве заместителя командира по боевой подготовке. Система С-25 успешно выдержала государственные испытания в 1955 году и была принята на вооружение.

Так что Г.Байдуков, можно считать, также принял непосредственное участие в создании системы С-25. Но, не смотря на это, и он оказался оппонентом Григорию Васильевичу: незадолго до своего ухода из 4 ГУМО, как вспоминает Е.Гаврилин, после консультации с Д.Устиновым он написал письма в ЦК КПСС и ВПК о безобразном отношении Минрадиопрома к проблеме ПРО в целом и к ее главному конструктору А.Басистову, в частности. Позволю здесь же привести реплику уважаемого М.Мымрина. В перерыве какого-то очередного заседания с заслушиванием разработчиков ПРО в связи с проблемами, возникающими при создании системы «А-35», в тот момент, когда «военная сторона» осталась одна, он высказал свое мнение, намекая на ситуацию из известного анекдота: «Надо не мебель передвигать, а б… менять!». Ясней не скажешь.

От экспериментальной и боевой к супер-системе

В своих воспоминаниях А.Толкачев отмечает, что, несмотря на большую занятость проблемами создания полигонного образца СК системы «А-35» («Алдан»), Григорий Васильевич Кисунько очень внимательно отслеживал принципиальные вопросы, связанные с созданием РЛС «Аргунь» и СК на ее основе. Особенно его интересовали поляризационные методы распознавания объектов и компенсации активных помех, поскольку он справедливо полагал, что это один из эффективных путей борьбы со средствами радиотехнической защиты БР на безатмосферном участке траектории полета, а также проблемам энергетического потенциала, помятуя о некоторых трудностях в этой части, возникших при создании РКЦ системы «А». Здесь нужно отметить, что Г.Кисунько (вопреки утверждению В.Маркова о том, что он, якобы, после успешного перехвата БР 04 марта 1961 года испытывал «головокружение от успеха» и не учел, что в США и у нас в СССР уже разрабатывались активные и пассивные помехи ПРО, серьезно относился к этому вопросу), начиная с 1962 года был научным руководителем комплексных НИР «Выбор» и «Селекция» именно по этим проблемам. Как отмечает В.Репин, возглавлявший в то время научную лабораторию в ЦНПО «Вымпел», это были две комплексные научно-исследовательские работы, к которым были привлечены все разработчики систем ПРО и средств преодоления ПРО, военные институты и полигоны, целый ряд организаций Академии Наук СССР. Головной организацией было ЦНПО «Вымпел». Так что, в этом смысле В.Марков был неправ — Г.Кисунько все видел, знал и серьезно этими вопросами занимался. Составитель книги «Рубежи обороны — в космосе и на земле» Н.Завалий справедливо отмечает, что «…в то время он (Кисунько) не смог найти достаточно эффективное решение проблем селекции… Справедливости ради надо сказать, что такого решения не найдено и сейчас, в том числе и за рубежом» (книга издана в 2004 г.). В то же время В.Репин отмечает, что «…практически единственным более или менее эффективным и устойчивым способом селекции является использование естественных селектирующих свойств атмосферы, позволяющих упорядочить элементы СБЦ по отношению их массы к площади поверхности, или эквивалентных селектирующих свойств высотного ядерного взрыва. Все другие возможные методы селекции оказались малоэффективны — они давали какой-то результат только для несовершенных средств маскировки с большим отличием характеристик ложных целей от характеристик головных частей ракет и были совершенно неустойчивы по отношению к технологическому прогрессу в совершенствовании средств маскировки». Вот, наверное, поэтому у Григория Васильевича и возникла идея «второго рубежа перехвата» в системе «А-35» с использованием «Азова». Да, и В.Марков в своих воспоминаниях «лягает» систему «А-35» в этой части: «…испытания на полигоне по обнаружению наших БР с меньшим количеством помех подтвердили неэффективность радиолокатора канала цели по выделению на фоне помех головной части БР». Но ведь в РКЦ и не предусматривалось по ТТЗ никакой селекции — он должен был получать и получал два разных целеуказания даже после проведения модернизации системы для работы по СБЦ! Опять В.Марков не прав.

Наверное, не зря интересовался «неглобальными» системами ПРО и А.Басистов. Ведь предусмотренный для второго (ближайшего) рубежа перехвата «Азов» в конце концов из системы «А-135» был изъят и все вопросы по этому этапу перехвата были возложены на «Дон-2Н». А вот далее В.Репин (отмечая, что совершенствование средств маскировки ГЧ было и остается неограниченным, и, говоря об отсутствии реального прогресса в создании эффективной ПРО от ракет, оснащенных совершенными средствами преодоления) пишет о том, что все это потребовало значительного пересмотра самой концепции работ по ПРО. Он имеет в виду, что применение атмосферной селекции требует ближнего «низковысотного» атмосферного перехвата, т.е. создания нового поколения скоростных высокоманевренных ракет, и что ядерно-динамическая селекция на больших высотах при дальнем перехвате влечет за собой тяжелейшие проблемы мешающих воздействий ядерного взрыва. Необходимы были высокоточные многоканальные РЛС с высокой разрешающей и пропускной способностью, с ФАР или линзовыми антеннами. Крайне желательны многодиапазонные РЛС, высокоточные корреляционно-базовые и интерферометрические системы и др. И вот здесь, по мнению В.Репина, Григорий Васильевич не проявил свойственного ему технического мужества: он утверждает, что, судя по результатам многочисленных бесед и совещаний по вопросам особенностей и последствий принципиальных изменений целевой обстановки при переходе от простых к сложным целям, Г.Кисунько хорошо понимал ситуацию и отдавал себе отчет в том, что ни создаваемая им под Москвой система ПРО «А-35», ни разрабатываемая в проекте «Аврора» система территориальной противоракетной обороны как по принципам построения, так и по составу и характеристикам технических средств не адекватны этим изменениям. «Наверное, было бы правильным — считает В.Репин — ему самому, используя свой громадный и, безусловно, заслуженный технический авторитет, на время остановиться и попросить продления срока окончания проекта «Аврора» для пересмотра как требований к системе ПРО в сторону их реализуемости, так и разработки действенных технических путей (архитектуры системы, информационных и поражающих средств, боевых алгоритмов и т.д.) реализации этих требований».

МВК по трем проектам

Однако, этого сделано не было и в первой половине 1967 года проект территориальной системы ПРО «Аврора» был представлен на рассмотрение межведомственной комиссии (МВК) под председательством только что назначенного командующим войсками ПРО и ПКО Ю.Вотинцева. По воспоминаниям последнего, работа МВК проходила в 45 ЦНИИ МО в течение двух месяцев — август-сентябрь 1967 года. Состав МВК — 60 человек. Ей были представлены три эскизных проекта: первый — на систему ПРО «Аврора» (Г.Кисунько), второй — на МРЛС «Дон-Н» (А.Минц), третий — на РЛС «Неман» (Ю.Бурлаков).

Первый проект на систему ПРО «Аврора» предусматривал создание 4-х МКСК под Москвой и Куйбышевом, каждый из которых состоял из РЛС обнаружения (впервые с ФАР), способной обнаруживать и сопровождать большое число целей и выдавать информацию о них многоканальной РЛС наведения противоракет. Предполагалось использовать противоракеты двух типов: А-350Р с широким диапазоном боевого применения по высоте и дальности и А-900 дальнего действия. Надо сказать, что предложение использовать «грушинские» ПР А-350Р явилось "красной тряпкой" для военных по причине, как я уже рассказывал, их базирования на открытых стартовых позициях (главный конструктор Бермин), незащищенных от вандализма «скучающего» личного состава караулов.

Второй проект — секторная многофункциональная РЛС, предназначенная для обнаружения целей и наведения на них ПР. Эта МРЛС «Дон-Н» с ФАР также была разработана впервые.

Третий проект — широкополосная РЛС "Неман" с использованием линз Люнеберга. Она могла стать средством обнаружения и селекции боевых блоков в условиях помех.

В начале сентября заслушали одновременно Генерального конструктора Системы «А-35» Г.Кисунько и Главного конструктора МРЛС «Дон-Н» А.Минца — как вспоминает Ю.Вотинцев, комиссия стала свидетелем яростной их схватки, дошедшей до взаимных оскорблений. Затем был заслушан и Ю.Бурлаков. В результате работы МВК было принято решение об отклонении всех трех представленных проектов, т.к. в них не было предложено решение с требуемой эффективностью следующих основных проблем ПРО:

— селекция (выделение) боевых блоков БР на фоне перспективных ложных целей, в условиях интенсивных помех и воздействия ядерных взрывов;

— создание нового поколения вычислительных средств с быстродействием в сотни миллионов операций в секунду;

— создание эффективных средств поражения на различных дальностях и высотах.

Что касается выбора РЛС дальнего обнаружения (ДО), то здесь были упомянуты либо В.Сосульников (в последствии отошедший в сторону вместе с «уходом» Г.Кисунько), либо А.Минц (он в последствии в работах не участвовал). Возник законный вопрос, почему? Ответ был найден в воспоминаниях В.Репина, который привлекался с конца 50-х годов в качестве эксперта при решении сложных проблем в этой области. Оказалось, что «не участвовал» А.Минц в РЛС ДО именно для системы ПРО Москвы «А-35». И хотя рассмотрение этого вопроса проходило под эгидой НТК Минобороны, право окончательного решения оставалось за Григорием Васильевичем, как Генеральным конструктором системы и руководителем работ. С учетом положительного опыта эксплуатации полигонной экспериментальной системы «А» было принято решение — задачу дальнего обнаружения для «А-35» решать на основе РЛС ДО «Дунай» (главный конструктор Сосульников Владимир Пантелеймонович). Другими словами, А.Минц был «не взят» Григорием Васильевичем в кооперацию по созданию Системы ПРО Москвы, а такое не забывается — на этом их противостояние не закончилось, оно только начиналось. Правда, А.Минцу было предложено осуществить свой проект на 54 площадке (п. Гюльшат, о. Балхаш) и в дальнейшем реализовать его для периферийных узлов СПРН и СККП РЛС ДО типа «Днестр» и «Днепр».

Кто принимал решение?

Здесь я позволю себе некоторое отступление и расскажу о представителях Заказчика, участвующих в рассмотрении аванпроекта. Е.Гаврилин в своей книге «Преодоление сложности — парадигма РКО» со ссылкой на книгу Михаила Первова «Системы РКО создавались так» пишет, что в рассмотрении аванпроекта участвовали К.Трусов (заместитель начальника заказывающего Управления) и Н.Червяков (тоже заместитель начальника, но уже Главного заказывающего Управления). Последний, якобы, в разговоре с К.Трусовым сказал: «Не осилить такую махину без Лаврентия Павловича…», и далее Евгений Васильевич пишет: «А ссылка последнего на Лаврентия Павловича была далеко не безобидной. Н.Червяков хорошо знал этого всесильного чиновника». Я не знаю, был ли такой заместитель у начальника 4 ГУМО, как Н.Червяков, или это «художественный образ» автора книги. А, вот Николай Павлович Селезнев был (в 1965 г. он был первым заместителем начальника 4 ГУМО, генерал-лейтенантом). Если Евгений Васильевич имел в виду его, то ответ на то, как хорошо он знал Л.Берию, я нашел в книге Н.Карпова «Маршал Жуков». «…И.В.Сталин — пишет Карпов — не доверял, завидовал популярности и авторитету Г.К.Жукова (Георгий Константинович подписал акт о капитуляции, принимал парад Победы и пр.) и хотел с ним расправиться. Для этого в марте 1946 г. был снят с должности и арестован (в дальнейшем использовался как главный свидетель против Г.Жукова) командующий ВВС СА Главный маршал авиации Новиков, а перед этим были арестованы: министр авиационной промышленности Шахурин, генералы Репин и Селезнев (из руководства ВВС), Шаманов, Будилов и Григорьян (ответственные работники ЦК) — все они были объявлены «группой крупных вредителей». Суть такова: Минавиапром выпускало партии недоброкачественных самолетов, а руководство ВВС принимало их и направляло на укомплектование авиационных частей, что приводило к авариям и даже к гибели летного состава. Все, конечно же, было надуманным и преследовало главную цель — расправу над Г.Жуковым. Вот что, по словам Н.Карпова, рассказал Н.Селезнев, бывший в то время начальником Главного Управления заказов вооружений для ВВС (он в возрасте 86-ти лет оставался тогда в 1992 году единственным живым обвиненным и отсидевшим фактически 6 лет по тому делу): «Война есть война. Тут не до тонкостей отделки, главное — наличие боевых качеств. Каждый раз я, как ответственный за приемку, фиксировал все заводские недостатки. Но тот же Верховный Главнокомандующий Сталин и особенно курировавший авиационное производство Маленков гнали нас «в хвост и в гриву», требуя не мелочиться и не задерживать поставку самолетов фронту. Кстати, зафиксированное за время войны количество аварий самолетов по техническим причинам не превышает допустимой за такой период нормы, да еще и в условиях производства военного времени. Нас надо было награждать, а не наказывать за такие показатели!».

А чтобы прояснить данную судебную расправу, надо сделать одно разъяснение: «настучал» на них Василий Сталин. Этот недоучка, пьяница и бузотер, получивший звание лейтенанта в 1940 году, в 1942 году уже был полковником и служил в должности инспектора ВВС, а, будучи снятым с этой должности, «служил» дальше у Главныого Маршала авиации Новикова, который был в дружеских отношениях с Г.Жуковым. И вот, когда по завершении войны И.Сталин предложил Новикову присвоить своему сыну звание генерала, тот отказался и позвонил Г.Жукову с вопросом: «Что делать?». Тот ответил, что это приказ Верховного и его надо выполнять. Но было уже поздно: И.Сталин дал команду индивидуальное представление на сына не оформлять, а представить его в общем списке. Затем расправился с обоими — хорошо, что не уничтожил! А вообще, если вспомнить, как он расправился с командованием ВВС перед самой войной (Смушкевич, Рычагов и др.) и во время войны (в течении июня 1941 г. были расстреляны командующие авиацией Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов), становится не по себе. Так что, я не исключаю, что зловещая тень Лаврентия Павловича витала и здесь над работой МВК и ее решениями.

Тем не менее, МВК, отклонившая все три рассмотренных проекта, рекомендовала создать экспериментальные образцы МКСК «Аргунь» и РЛС «Неман» на полигоне. Как видим, МРЛС «Дон» сюда пока не попал и «всплыл» уже позже после ухода А.Минца на пенсию с главным конструктором В.Слокой. Здесь же уместно вспомнить и то, как В.Марков, «расписывая» плачевное состояние нашей СПРН к концу 60-х годов, говорит и о том, что «… еще более критическим было положение с работами в области ПРО. В 1957 году под руководством Генерального конструктора Г.Кисунько был разработан проект «Аврора» противоракетной обороны Европейской части СССР от массированного налета МБР. Генеральный конструктор Г.Кисунько своими прежними заявлениями создал у руководства страны уверенность в возможности создания эффективной ПРО от массированного ракетно-ядерного удара, а оказалось, что эта уверенность не имеет под собой основания. Рассмотрение этого проекта МВК (председательствовал Ю.Вотинцев) показало, что Генеральный конструктор не придал должного значения уже имевшимся данным о состоянии активных и пассивных помех РЛС ПРО, при наличии которых не гарантировалось поражение не только десятков, но даже и одиночных МБР. Проект «Аврора» был забракован». Вот такие подробности рассмотрения на МВК проекта «Аврора» излагает В.Марков и ничего при этом не говорит ни о «Доне», ни о «Немане»!

Что же предлагал Генеральный?

Таким образом, по крайней мере, трое конструкторов вели разработку. Правда, Григорий Васильевич свою работу довел до проекта территориальной системы ПРО «Аврора», а А.Минц и Ю.Бурлаков — только до проектов новых РЛС («Дон-2Н» и «Неман», соответственно).

Эскизный проект на РЛС «Аргунь» для системы «Аврора» был завершен (разработан, представлен и защищен) в конце 1966 г. Он обеспечивал обнаружение, сопровождение и перехват 10 — 15 БЦ. Как я помню, согласно ТТЗ РКЦ «Аргунь» должна была быть 30-канальной! Указанное ограничение в эскизном проекте ввели совместным с Заказчиком решением, т.к. не было соответствующей ЭВМ (например, типа «Эльбрус») и предполагалось на МКСК «Аргунь» использовать пять ЭВМ типа 5Э92б. Как отмечает А.Толкачев, Григорий Васильевич хорошо понимал сложившуюся ситуацию и необходимость освоения новых технологических решений, адекватных надвигающимся проблемам, а именно:

— обеспечение обнаружения и одновременного сопровождения всех элементов СБЦ;

— создание эффективных алгоритмов селекции ГЧ (боевых блоков) от иных элементов СБЦ, не несущих боевого заряда;

— необходимость существенного улучшения точности измерения разности угловых координат ГЧ, предназначенной для поражения, с целью уменьшения промаха при использовании одной стрельбовой РЛС;

— разработка и реализация эффективных методов борьбы с активными помехами.

Я не буду перечислять внедренные в РЛС «Аргунь» новые технологические решения, сошлюсь только на мнение ее Главного конструктора А.Толкачева: «Представлялось, что принятые технические решения позволят создать радиолокационные средства, способные обеспечить решение информационных задач в составе СК при отражении налета СБЦ, оснащенной средствами радиотехнической защиты». Отмечаю, что об СБЦ говорится в единственном числе — если также понимал и Григорий Васильевич (а это было именно так), то утверждение В.Маркова о том, что Г.Кисунько гарантировал руководству страны отражение массированного удара, кажутся, по меньшей мере, странными. Я никогда и ни от кого не встречал такой критики в адрес Григория Васильевича! Следует особо отметить, что Григорий Васильевич внимательно отслеживал принципиальные вопросы, связанные с созданием РЛС и МКСК «Аргунь», и особенно поляризационные методы распознавания объектов и компенсации активных помех, поскольку он справедливо полагал, что это есть один из эффективнейших путей борьбы со средствами радиотехнической защиты БР на внеатмосферном участке траектории ее движения. Другими словами, он уже в то время представлял решение, о котором А.Толкачев говорит сейчас: «…РЛС, не имеющая себе близких аналогов ни в нашей стране, ни за рубежом…» и далее «… РЛС «Аргунь» не стала прообразом боевой ПРО, как это предполагал Г.Кисунько и что позволило бы создать систему в более короткие сроки с меньшими затратами и с большими техническими возможностями, чем при использовании РЛС «Дон-2Н». Считаю, что доктор технических наук, профессор А.Толкачев тут абсолютно прав. К великому сожалению, он, говоря о том, что работы, связанные с поляризационными методами распознавания объектов и поляризационной компенсацией помех, не стали достоянием широкой технической общественности, сам ничего дополнительно об этом в своих воспоминаниях не пишет. Не говорит он ничего и об реализованных достижениях РЛС в части распознавания и помехозащищенности, хотя тот же В.Марков, говоря об успехах в распознавании, приводит в пример РЛС «Неман» и «Аргунь». Но это будет уже значительно позже, когда МКСК «Аргунь» и его РЛС, по выражению Алексея Алексеевича, «будут преданы забвению». А тогда, как я уже отмечал, после МВК «Дон-2Н» надолго «ушел в тень», а радиолокационным станциям МКСК «Аргунь» и «Неман» было дозволено «возводиться» на полигоне.

Как вспоминают ветераны ПРО, РЛС «Неман» могла бы послужить системе ПРО ничуть не хуже РЛС «Дон-2Н», но она оказалась более сложной в техническом построении. Удивительно, что А.Басистов в своей системе ПРО «А-135» «не видел» ни только ни одного элемента системы «А-35» (РКЦ, СПД, СДО, КП и т.д.), но и, словами Ю.Вотинцева, «не хотел видеть и «Неман». Позже, как свидетельствуют сегодняшний Главный конструктор РЛС «Неман» Б.Пантелеев и бывший сотрудник аппарата ВПК при Совмине СССР В.Якунин, игнорирование положительных результатов этой РЛС («Неман») было совершенно неоправданным. Более того, она могла бы существенно повлиять на структуру системы ПРО и на концепцию ее дальнейшего развития.

История

Предпосылки создания

Начало работ

Первый проект

Согласно выпущенному проекту, система представляла собой несколько колец радиолокационных станций и зенитно-ракетных комплексов, концентрически расположенных вокруг Москвы .

Система дальнего обнаружения - 350 км от центра. Представляла собой 10 радиолокационных станций А-100Д, каждая из которых состояла из двух радиолокаторов «Кама» и радиовысотомера, объединенных в радиотехнический центр. Располагались в районе городов: Буй , Горький , Кадом , Мичуринск , село Русский Брод (Орловская обл.), Брянск , Смоленск , Андреаполь , Боровичи , Череповец , образуя сплошное радиолокационное поле на дальностях до 650 км. РЛС работали непрерывно, информация с них передавалась на ЦКП, с которого при возникновении угрожающей обстановки вводились в действие средства защиты.

Первый пояс воздушной защиты - 80 км от центра, 34 ЗРК, расположенные по окружности через 14,7 км. Создавали сплошной пояс обороны внешним радиусом 110 км, с частичным перекрытием зон ответственности. Для защиты малых высот на стыках ЗРК второй очередью предполагалось дополнительно установить простые одноканальные комплексы.

Второй пояс воздушной защиты - 46 км от центра, 22 ЗРК через 13,1 км. Строился на аналогичных принципах и имел внешний радиус кольца обороны около 80 км.

Внутреннее кольцо воздушной защиты - рассчитывалось на уничтожение одиночных самолётов противника, прорвавшихся через 2 кольца обороны на дальность ближе 55 км от центра (позднее от этого элемента системы отказались, посчитав его излишним). Проектировалось на основе сверхтяжелых самолётов-перехватчиков Г-310 (специальная модификация Ту-4), несущих РЛС кругового обзора с дальностью 35-40 км, 4 ракеты Г-300 класса «воздух-воздух» с системой наведения, навигационное оборудование, позволяющее производить взлёт и посадку в любых метеоусловиях (авторадиокомпас АРК-5, навигационный координатор НК-46Б, систем слепой посадки «Материк»), необходимые средства связи и систему опознавания «свой-чужой » «Электрон». Поднимаясь по тревоге, самолёты должны были рассредоточенно двигаться по кольцевому маршруту, образуя третий пояс защиты. Концептуально комплекс напоминал систему «воздух-море» КС-1 Комета . Управление ракетой также осуществлялось в луче станции наведения с переходом на ГСН на конечном участке. Впоследствии кольцо воздушной защиты посчитали излишним и оно не было реализовано в проекте.

Система ближнего обнаружения - 4 РЛС А-100Б (однотипные с А-100Д) с секторной зоной ответственности располагалась в 25 км от центра в районе секторных командных пунктов (СКП). Создавали сплошное радиолокационное поле на дальностях до 200 км и предназначались для выдачи на ЗРК оперативной воздушной обстановки при боевой работе.

Вся информация о воздушной обстановке с РЛС А-100Д и А-100Б собиралась на экран-планшет ЦКП, который располагался в бункере на территории Москвы (имелся также запасной ЦКП), откуда осуществлялось общее командование и управление воздушным сегментом комплекса, СКП координировали работу ЗРК, находящихся в секторе ответственности.

Ракета наземного комплекса, согласно проекту, имела стартовый вес 3327 кг (горючее 941 кг, БЧ - 260 кг), стартовала вертикально со стартового стола, первые 9 с полёта (до скорости 120 м/с) управлялась при помощи газовых рулей, программный механизм отклонял ее в сторону цели, затем рули сбрасывались и дальнейшее управление шло при помощи аэродинамических рулей в режиме наведения от ЦРН. Впоследствии, после отработки системы, предполагалось перейти на более перспективную ракету наклонного старта ШБ-32 (над ней работала группа Д. Л. Томашевича в КБ-1) с пороховым ускорителем первой ступени, однако в рамках проекта С-25 это не было осуществлено (ракета на базе ШБ-32 была использована в следующей разработке КБ-1 - комплексе С-75). Значительное увеличение массы ракеты по сравнению с первоначальным заданием также являлось компромиссным решением, ибо создать за столь жесткие сроки малогабаритное бортовое оборудование было сложно. Для возможности поражения целей на больших высотах, где маневренность ракеты значительно падала, наведение осуществлялось по специально разработанному методу параллельного сближения, исключающему значительные перегрузки на конечном участке полёта. В составе ЦРН задачу наведения должен был решать центральный счетно-решающий прибор (ЦСРП) электромеханического типа, выполненный на вращающихся трансформаторах (впоследствии конструкция была значительно пересмотрена и ЦСРП был построен полностью на электронных компонентах), состоящий из 20 одинаковых секций, каждая из которых вела выработку команд на каждую пару цель-ракета. За 500 м до цели ЦСРН автоматически выдавал команду на взвод бортового радиолокационного взрывателя.

Для авиационного комплекса предполагалось разработать аналогичную ракету стартовым весом 1150 кг с меньшей дальностью и менее мощной боевой частью.

Участие в разработке «Беркута» немецких специалистов

Германия, достигшая больших успехов в ракетной технике , привлекла пристальное внимание СССР и США еще в период войны. Несмотря на то, что 2 мая 1945 года практически все руководители немецких ракетных программ и ведущие учёные, владевшие полной информацией о германских технологиях , организованно эмигрировали в США , Советский Союз сумел изучить структуру немецкой ракетной отрасли и продолжить многие направления перспективных разработок. При помощи советских специалистов, специально направленных в зону оккупации , на территории Германии были организованы несколько новых научных институтов, в которых начался сбор и систематизация интересующей научно-технической информации с привлечением немецких учёных и специалистов.

В 1946 году по инициативе американской стороны Союзным Контрольным Советом в Берлине был принят закон, запрещающий вести на оккупированной территории производство и научные работы военно-прикладного характера, и немецкие специалисты были перемещены в СССР. В основном это были бывшие сотрудники известных фирм «Siemens », «Askania Werke», «Telefunken », «C. Lorenz AG », AEG , «Blaupunkt » и т. п., причем многие из них ранее непосредственно с ракетной техникой не соприкасались. Хотя специалисты были вывезены принудительно и были ограничены в правах передвижения по стране, в СССР им предоставлялись хорошие жилищные условия и высокие зарплаты.

В КБ-1 значительную долю немецкого контингента составляли сотрудники многопрофильной фирмы «Аскания», специализирующейся на точном приборостроении (после войны фирма была вывезена из Германии в СССР вместе с приборами и оборудованием). . Личный состав немецкого отдела составлял около 60 специалистов во главе с техническим руководителем доктором Вольдемаром Меллером, при разработке «Беркута» они не допускались к обсуждению результатов испытаний и занимались отдельными вопросами, работая изолированным подразделением, которое курировал С. Берия. Выполнение параллельных с советскими разработчиками задач нередко вызывало конфликты при принятии окончательного решения. Наибольший вклад в разработку «Беркута» внес доктор Ганс Хох, предложивший перевести систему координат ЦРН в плоскости сканирования антенн и использовать при решении задачи относительные координаты цели и ракеты что, при повышении точности, значительно упростило построение счетно-решающего прибора, позволив перевести его с электромеханической на полностью электронную базу, значительный вклад совместно с Куртом Магнусом он внес также в разработку автопилота ракеты на основе суммирующих гироскопов. . В 1953 году, после ареста Л. Берии и С. Берии, немецкие специалисты были отстранены от работ и вскоре возвращены в Германию.

Этапы испытаний и принятие на вооружение

20 сентября 1952 года опытный образец Б-200 был отправлен на полигон Капустин Яр для стрельбовых испытаний с ракетами В-300. 25 мая 1953 года управляемой ракетой был впервые сбит самолёт-мишень Ту-4 . В 1953 году по настоянию группы военных, указывавших на чрезмерную сложность эксплуатации системы и её низкую эффективность, были проведены сравнительные испытания зенитной артиллерии и системы «Беркут». Лишь после этих сравнительных стрельб у артиллеристов отпали последние сомнения в эффективности управляемого ракетного оружия.

Серийные образцы ракет были испытаны в 1954 году : произведён одновременный перехват 20 целей. Сразу после завершающего этапа испытаний начались бурные дебаты о том, принимать ли систему С-25 на вооружение. Военные считали, что система настолько сложна, что принимать её сразу на вооружение не следует, а надо принять в опытную эксплуатацию на один год, после чего, без дополнительных испытаний, поставить на боевое дежурство . Разработчики же системы считали, что систему надо сразу принимать на вооружение и ставить на боевое дежурство, а войска следует обучать прямо во время несения боевого дежурства. Точку в споре поставил Никита Хрущёв . 7 мая 1955 года постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР система С-25 была принята на вооружение.

Эксплуатация и снятие с боевого дежурства

Впервые ракеты комплекса (В-300) были открыто показаны на военном параде 7 ноября 1960 года.

Развёртывание

В соответствии с указанием Сталина система ПВО Москвы должна была обладать возможностью отражения массированного налёта авиации противника с участием до 1200 самолётов. Расчёты показали, что для этого потребуется 56 многоканальных зенитных ракетных комплексов с РЛС секторного обзора и пусковыми установками ракет, размещённых на двух кольцах. На внутреннем кольце, на расстоянии 45-50 км от центра Москвы, было намечено разместить 22 комплекса, на внешнем кольце, на расстоянии 85-90 км - 34 комплекса. Комплексы должны были располагаться на расстоянии 12-15 км друг от друга - так, чтобы сектор огня каждого из них перекрывал сектора комплексов, находящихся слева и справа, создавая сплошное поле поражения.

Военные части, оснащённые комплексами С-25, представляли собой достаточно большие по площади объекты, обслуживаемые большим количеством личного состава. Основным видом маскировки было расположение в лесных массивах, кроны деревьев которых прятали установки и сооружения от посторонних глаз.

Позже зоны ответственности всех полков С-25 были разбиты на четыре равных сектора, в каждом из которых находилось 14 зенитных ракетных полков ближнего и дальнего эшелонов. Каждые 14 полков образовывали корпус. Четыре корпуса составили 1-ю армию ПВО особого назначения.

Оценка проекта

Для своего времени система С-25 была технически совершенна. Это был первый многоканальный зенитный ракетный комплекс, способный решать задачи одновременного отслеживания и поражения значительного количества целей и организации взаимодействия между отдельными батареями. Впервые в составе комплекса были применены многоканальные РЛС. Ни один другой зенитный ракетный комплекс вплоть до конца 1960-х не обладал такими возможностями.

Однако система С-25 имела и ряд недостатков. Ключевым из них была крайне высокая стоимость и сложность системы. Развёртывание и обслуживание комплексов С-25 было экономически оправдано только для прикрытия наиболее важных, ключевых объектов: в итоге, комплексы удалось развернуть только вокруг Москвы (планы развёртывания модифицированной версии комплекса вокруг Ленинграда были отменены), а вся остальная территория СССР не имела зенитного ракетного прикрытия вплоть до 1960-х годов, хотя в США в тот же период времени были развернуты для защиты городов и военных баз более сотни зенитных батарей MIM-3 Nike Ajax , которые, хотя и были одноканальными и существенно более примитивными, в то же время и стоили меньше, и могли развёртываться в гораздо больших количествах. Ещё одним недостатком С-25 была его стационарность: комплекс был полностью немобилен и не мог быть передислоцирован. Таким образом, сам по себе комплекс был уязвим для возможного ядерного нападения противника. Главным недостатком системы С-25 было то, что заложенные в ней изначально требования защиты от массированного налёта с применением сотен бомбардировщиков устарели к моменту принятия на вооружение. В основе ядерной стратегии теперь лежали независимые действия небольших звеньев бомбардировщиков, обнаружить которые было значительно труднее, чем прежние воздушные армады. Таким образом, уже к моменту принятия на вооружение заложенные в систему требования оказались избыточны: существующие ограничения по высотности означали, что комплекс может быть преодолён летящими на малой высоте бомбардировщиками или крылатыми ракетами . В результате СССР отказался от дальнейшего развёртывания системы С-25 в пользу более простых, но и более дешёвых и более мобильных ЗРК С-75.

Бывшие операторы

Примечания

1. Батюк В. И., Пронин А. В. «Почему Г. Трумэн „пощадил“ СССР» // Военно-исторический журнал. - 1996. - № 3. - С. 74.
2. Грани «Алмаза». 55 лет (История в событиях и лицах 1947-2002). Сост. С. Касумова, П. Проказов. - М.: «Алмаз», 2002. - ISBN 5-86035-035-X
3. Дмитрий Леонов. Начало работ по созданию зенитной ракетной системы «Беркут» // Книга о 658 ЗРП .
4. Головной разработчик КС-1 Комета
5. Концерн «РТИ Системы». - Структура активов
6. , с. 138.
7. , с. 24.
8. «Несостоявшийся соперник». Зенитная управляемая ракета ШБ-32 комплекса С-25 . сайт «Вестник ПВО»
9. , с. 136.
10. , с. 395.
11. , с. 283.
12. Леонов Леонид Васильевич (1910-1964) - главный конструктор радиолокационных станций обнаружения сантиметрового диапазона. В 1949 г. им разработана и создана первая такая станция П-20.
13. К. С. Альперович |«Так рождалось новое оружие» Записки о зенитных ракетных комплексах и их создателях // «УНИСЕРВ», Москва, 1999 ISBN 5-86035-025-2
14. , с. 160.
15. , с. 448.
16. , с. 143.
17. , с. 500.
18. "Сверхтяжелый перехватчик ПВО Ту-4 Д-500 [ ]
19. К. С. Альперович. Годы работы над системой ПВО Москвы - 1950-1955. (Записки инженера) . - 2003. - ISBN 5-7287-0238-74.
20. «Беркут». Технический проект раздел 1. Общая характеристика комплекса ПВО «Беркут». 1951 г.
21. Черток Борис Евсеевич. "Ракеты и люди", том 1 . - «Машиностроение», 1999. - P. 416. - ISBN 5-217-02934-X .

Зенитная ракетная система "Беркут"

Послевоенный переход в авиации на использование реактивных двигателей привел к качественным изменениям в противостоянии средств воздушного нападения и средств противовоздушной обороны. Резкий рост скорости и максимальной высоты полета самолетов-разведчиков и бомбардировщиков свели практически к нулю эффективность зенитной артиллерии среднего калибра. Выпуск отечественной промышленностью зенитных артиллерийских комплексов в составе зенитных орудий 100- и 130-мм калибра и радиолокационных средств орудийной наводки не могли гарантировать надежной защиты охраняемых объектов. Положение значительно обострялось наличием у потенциального противника ядерного оружия, даже одиночное применение которого могло привести к большим потерям. В сложившейся ситуации наряду с реактивными истребителями-перехватчиками перспек- тивным средством ПВО могли стать управляемые зенитные ракеты. Некоторый опыт разработки и использования управляемых зенитных ракет имелся в ряде организаций СССР, занимавшихся с 1945-1946 годов освоением немецкой трофейной ракетной техники и созданием на ее базе отечественных аналогов. Разработку принципиально новой техники для Войск ПВО страны ускорила обстановка "холодной" войны. Разрабатывавшиеся Соединенными Штатами планы нанесения ядерных ударов по промышленным и административным объектам СССР подкреплялись наращиванием группировки стратегических бомбардировщиков В-36, В-50 и других носителей ядерного оружия. Первым объектом зенитно-ракетной обороны, требовавшим обеспечения надежной обороны, руководством страны была определена столица государства - Москва.

Постановление Совета Министров СССР на разработку первой отечественной стационарной зенитно-ракетной системы для Войск ПВО страны, подписанное 9 августа 1950 года, было дополнено резолюцией И.В.Сталина: "Мы должны получить ракету для ПВО в течение года". Постановлением определялся состав системы, Головная организация - СБ-1, разработчики и организации-соисполнители нескольких отраслей промышленности. Разрабатываемой зенитной ракетной Системе присваивалось условное наименование "Беркут" .

Согласно первоначальному проекту система "Беркут", располагавшаяся вокруг Москвы, должна была состоять из следующих подсистем и объектов:

• два кольца системы радиолокационного обнаружения (ближнее в 25-30 км от Москвы и дальнее в 200-250 км) на базе РЛС кругового обзора "Кама ". Радиолокационный комплекс 10-сантиметрового диапазона "Кама" для стационарных радиолокационных узлов А-100 разрабатывался НИИ-244, главный конструктор Л.В.Леонов.
• два кольца (ближнее и дальнее) РЛС наведения зенитных ракет. Шифр РЛС наведения ракет - "изделие Б-200". Разработчик - СБ-1, ведущий конструктор по РЛС В.Э.Магдесиев.
• зенитные управляемые ракеты В-300, располагаемые на стартовых позициях в непосредственной близости от РЛС наведения. Разработчик ракеты ОКБ-301, Генеральный конструктор - С.А.Лавочкин. Стартовое оборудование поручалось разработать ГСКБ ММП Главного конструктора В.П.Бармина.
• самолеты-перехватчики, шифр "Г-400" - самолеты Ту-4 с ракетами Г-300 класса "воздух-воздух". Разработка комплекса воздушного перехвата велась под руководством А. И. Корчмаря. Разработка перехватчика прекращена на ранней стадии. Ракеты Г-300 (заводской шифр "210", разработчик ОКБ-301) - уменьшенный вариант ракеты В-300 с воздушным стартом с самолета-носителя.
• По всей видимости, в качестве элемента системы предполагалось использовать самолеты дальнего радиолокационного обнаружения Д-500, разрабатывавшиеся на базе дальнего бомбардировщика Ту-4.

Система включала в себя группировку зенитно-ракетных комплексов (полков) со средствами обнаружения, управления, обеспечения, базы хранения ракетного оружия, жилые городки и казармы для офицеров и личного состава. Взаимодействие всех элементов должно было осуществляться через центральный командный пункт Системы по специальным каналам связи.

Организация работ по системе ПВО Москвы "Беркут", проводившихся в строжайшей степени
секретности, была возложена на специально созданное Третье главное управление (ТГУ) при СМ СССР. Головной организацией, отвечавшей за принципы построения Системы и ее функционирование, определялось КБ-1 - реорганизованное СБ-1, главными конструкторами Системы назначались П.Н.Куксенко и С.Л.Берия. Для успешного проведения работ в сжатые сроки в КБ-1 переводились необходимые сотрудники других КБ. К работе над системой были привлечены и немецкие специалисты, вывезенные в СССР после окончания войны. Работавшие в различных КБ, они были собраны в отделе № 38 КБ-1.

В результате упорного труда многих научных и трудовых коллективов в предельно короткие сроки были созданы опытный образец зенитного ракетного комплекса, проекты и образцы некоторых основных составляющиех системы.

Полигонные испытания опытного варианта зенитного ракетного комплекса, проведенные в январе 1952 года, позволили составить комплексный технический проект системы "Беркут", включавший только наземные средства обнаружения, зенитные ракеты и средства их наведения для перехвата воздушных целей из первоначально планировавшегося состава средств.

С 1953 по 1955 годы на 50- и 90-километровых рубежах вокруг Москвы силами "спецконтингента" ГУЛАГ-а велось строительство боевых позиций зенитных ракетных дивизионов, кольцевых дорог для обеспечения подвоза ракет к огневым дивизионам и базам хранения (общая протяженность дорог до 2000 км). Одновременно велось строительство жилых городков и казарм. Все инженерные сооружения системы "Беркут" проектировались Московским филиалом "Ленгипростроя", руководимым В.И. Речкиным.

После смерти И. В Сталина и ареста Л.П.Берии в июне 1953 года последовала реорганизация КБ-1 и смена его руководства. Постановлением правительства наименование системы ПВО Москвы "Беркут" заменясь на "Система С-25", главным конструктором системы назначался Расплетин. ТГУ под наименованием Главспецмаш включается в состав Минсредмаша.

Боевая позиция ЗРК С-25

Поставки боевых элементов Системы-25 в войска начались в 1954 году, в марте на большинстве объектов проводились настройка аппаратуры, доводка узлов и агрегатов комплексов. В начале 1955 года закончились приемо-сдаточные испытания всех комплексов под Москвой и Система была принята на вооружение. В соответствии с Постановлением СМ СССР от 7 мая 1955 года первое соединение зенитных ракетных войск приступило к поэтапному выполнению боевой задачи: защите Москвы и московского промышленного района от возможного нападения воздушного противника. Система поставлена на постоянное боевое дежурство в июне 1956 года после опытного дежурства с размещением на позиции ракет без заправки компонентами горючего и с весовыми макетами боевых частей. При использовании всех ракетных подразделений системы принципиально был возможен одновременный обстрел около 1000 воздушных целей при наведении на каждую цель до 3 ракет.

После принятия созданной за четыре с половиной года системы ПВО С-25 на вооружение главки Главспецмаша: Главспецмонтаж, отвечавший за ввод в строй штатных объектов системы, и Главспецмаш, курировавший организации-разработчики, ликвидировались; КБ-1 передавалось в Миноборонпром.

Для эксплуатации системы С-25 в Московском Округе ПВО весной 1955 года была создана и
развернута Отдельная армия особого назначения Войск ПВО страны под командованием генерал-полковника К.Казакова.

Подготовка офицерского состава для работы на Системе-25 проводилась в Горьковском училище ПВО, личного состава - в специально созданном учебном центре - УТЦ-2.

В ходе эксплуатации проходило совершенствование Системы с заменой отдельных ее элементов качественно новыми. Система С-25 (ее модернизированный вариант - С-25М) снята с боевого дежурства в 1982 году с заменой комплексами зенитной ракетной системы средней
дальности С-ЗООП.

Зенитный ракетный комплекс С-25

Работы по созданию функционально замкнутого зенитно - ракетного комплекса системы С-25 велись параллельно по всем его составляющим. В октябре (июне) 1950 года на испытания была представлена в экспериментальном макетном образце СНР (Станция Наведения Ракет) Б-200, а 25 июля 1951 года на полигоне был произведен первый пуск ракеты В-300.

Для проведения испытаний комплекса полного номенклатурного состава на полигоне Капустин Яр были созданы: площадка № 30 - техническая позиция подготовки ракет системы С-25 к пускам; площадка № 31 - жилой комплекс обслуживающего персонала опытной системы С-25; площадка № 32 - стартовая позиция зенитных ракет В-300; площадка № 33 - площадка опытного образца ЦРН (Центральный Радиолокатор Наведения) С-25 (в 18 км от площадки № 30).

Первые испытания опытного образца зенитного ракетного комплекса в замкнутом контуре управления (полигонного варианта комплекса в полном составе) были проведены 2 ноября 1952 года при стрельбе по радиоэлектронной имитации неподвижной цели. Серия испытаний велась в ноябре-декабре. Стрельба по реальным целям - парашютным мишеням проведена после замены антенн ЦРН в начале 1953 года. С 26 апреля по 18 мая проводились пуски по самолетам-мишеням Ту-4. Всего в ходе испытаний с 18 сентября 1952 года по 18 мая 1953 года был произведен 81 пуск. В сентябре-октябре по требованию командования ВВС были проведены контрольные полигонные испытания при стрельбе по самолетам-мишеням Ил-28 и Ту-4.

Решение о строительстве на полигоне полномасштабного зенитного ракетного комплекса для повторного проведения Государственных испытаний принято Правительством в январе 1954 года на основании решения Государственной комиссии. Комплекс был представлен на Государственные испытания 25 июня 1954 года, в ходе которых с 1 октября до 1 апреля 1955 года было произведено 69 пусков по самолетам-мишеням Ту-4 и Ил-28. Стрельба велась по радиоуправляемым самолетам-мишеням в том числе и по постановщикам пассивных помех. На завершающем этапе была произведена залповая стрельба 20 ракетами по 20 целям.

До завершения полигонных испытаний к выпуску комплектующих ЗРК и ракет было подключено около 50 заводов. С 1953 по 1955 годы на 50- и 90-километровых рубежах вокруг Москвы строились боевые позиции зенитных ракетных комплексов. С целью форсирования работ один из комплексов был сделан головным эталонным, ввод его в эксплуатацию осуществлялся представителями предприятий-разработчиков.

Станция Б-200

На позициях комплексов станция Б-200 - (ЦРН), функционально связанная с пусковыми установками ЗУР, располагалась в полузаглубленном железобетонном сооружении, рассчитанном на выживание при прямом попадании 1000-кг фугасной авиабомбы, обвалованном землей и замаскированном травяным покрытием. Для высокочастотной аппаратуры, многоканальной части локатора, командного пункта комплекса, рабочих мест операторов и мест отдыха дежурных боевых смен были предусмотрены отдельные помещения. Две антенны визирования целей и четыре антенны передачи команд размещались в непосредственной близости от сооружения на бетонированной площадке. Поиск, обнаружение, сопровождение воздушных целей и наведение на них ракет каждым комплексом Системы осуществлялись в фиксированном секторе 60 х 60 градусов.

Комплекс позволял сопровождать до 20 целей по 20 стрельбовым каналам с автоматическим (ручным) сопровождением цели и наводимой на нее ракеты при одновременном наведении 1-2 ракет на каждую цель. На каждый канал обстрела целей на стартовой позиции имелось по 3 ракеты на стартовых столах. Время перевода комплекса в боевую готовность определялось 5 минут, за это время должно было быть синхронизировано не менее 18 стрельбовых каналов.

Стартовые позиции с пусковыми столами по шесть (четыре) в ряд с подъездными путями к ним размещались на удалении от 1,2 до 4 км от ЦРН с выносом в сторону сектора ответственности дивизиона. В зависимости от местных условий из-за ограниченности площадей позиций число ракет могло быть несколько меньше, чем плановые 60 ракет.

На позиции каждого комплекса располагались сооружения для хранения ракет, площадки подготовки и заправки ракет, автопарки, служебные и жилые помещения личного состава.

В ходе эксплуатации проходило совершенствование системы. В частности, аппаратура селекции движущихся целей, разработанная в 1954 году, введена на штатных объектах после полигонных испытаний в 1957 году.

Всего изготовлено, развернуто и принято на вооружение 56 серийных комплексов С-25 (код НАТО: SA-1 Guild ) в системе ПВО Москвы, один серийный и один опытный комплекс использовались для полигонных испытаний аппаратурной части, ракет и оборудования. Один комплект ЦРН использовался для испытаний радиоэлектронного оборудования в Кратове.

Станция наведения ракет Б-200

На начальном этапе проектирования исследовалась возможность применения узколучевых локаторов точного сопровождения цели и ракеты с параболической антенной, создававшей два луча для слежения за целью и наводимой на нее ракетой (руководитель работ в КБ-1 - В.М.Тарановский). Параллельно прорабатывался вариант ракеты, оснащенной головкой самонаведения, включающейся вблизи точки встречи (руководитель работ Н.А.Викторов). Работы прекращены на ранней стадии проектирования.

Схема построения антенн секторного локатора с линейным сканированием предложена М.Б.Заксоном, построение многоканальной части радиолокатора и его систем слежения за целями и ракетами - К.С.Альперовичем. Окончательное решение о принятии к разработке секторных радиолокаторов наведения было принято в январе 1952 года. Угломестная антенна высотой 9 м и азимутальная антенна шириной 8 м располагались на различных основаниях. Сканирование осуществлялось при непрерывном вращении антенн, состоящих из шести (двух трехгранных) формирователей луча каждая. Сектор сканирования антенны - 60 градусов, ширина луча около 1 градуса. Длина волны - около 10 см. На ранних стадиях проекта предлагалось дополнять формирователи луча до полных окружностей неметаллическими радиопрозрачными накладками-сегментами.

При реализации станции наведения ракет для определения координат целей и ракет были приняты "метод С" и радиоэлектронная схема "АЖ", предложенные немецкими конструкторами, с использованием кварцевых стабилизаторов частоты. Предложенные сотрудниками КБ-1 система "А" на электромеханических элементах и система "БЖ" - альтернативная "немецкой" не были реализованы.

С целью обеспечения автоматического сопровождения 20 целей и 20 наводимых на них ракет, формирования управляющих команд наведения в ЦРН было создано 20 стрельбовых каналов с отдельными системами сопровождения целей и ракет по каждой их координате и отдельным для каждого канала аналоговым счетно-решающим прибором (разработчик - КБ "Алмаз", ведущий конструктор Н.В.Семаков). Стрельбовые каналы были сведены в четыре пятиканальные группы.

Для управления ракетами каждой группы вводились антенны передачи команд (в первоначальном варианте ЦРН предполагалась единая станция передачи команд).

Экспериментальный образец ЦРН отрабатывался с осени 1951 года в Химках, зимой 1951 и весной 1952 годов на территории ЛИИ (г. Жуковский). Опытный образец серийного ЦРН строился также в Жуковском. В августе 1952 года опытный образец ЦРН был полностью укомплектован. Контрольные испытания проводились с 2 июня по 20 сентября. Для контроля прохождения "совмещенных" сигналов ракеты и цели бортовой ответчик ракеты размещался на удаленной от ЦРН вышке буровой установки БУ-40 (в серийном исполнении комплекса она заменена на телескопическую конструкцию с излучающим рупором на вершине). Быстро сканирующие (частота сканирования около 20 Гц) антенны А-11 и А-12 для опытного образца станции Б-200 изготавливались на заводе № 701 (Подольский механический завод), передатчики - в радиотехнической лаборатории А.Л.Минца. После проведения в сентябре контрольных испытаний опытный образец ЦРН был разобран и железнодорожным транспортом отправлен для продолжения испытаний на полигон. Осенью 1952 года на полигоне Капустин Яр был построен опытный образец ЦРН с размещением аппаратурной части в одноэтажном каменном строении на 33 площадке.

Параллельно испытаниям ЦРН в Жуковском на комплексном моделирующем стенде в КБ-1 отрабатывался контур управления наведением ракет на цели.

Комплексный стенд включал в себя имитаторы сигналов цели и ракеты, системы их автоматического сопровождения, счетно-решающий прибор формирования команд управления ракетой, бортовое оборудование ракеты и аналоговое вычислительное устройство - модель ракеты. Осенью 1952 года стенд был перебазирован на полигон в Капустином Яре.

Серийное производство аппаратуры ЦРН велось на заводе № 304 (Кунцевский радиолокационный завод), антенны опытного образца комплекса производились на заводе № 701, затем - для серийных комплексов на заводе № 92 (Горьковский машиностроительный завод). Станции передачи команд управления на ракеты производились на Ленинградском заводе полиграфических машин (производство позднее выделилось в Ленинградский завод радиотехнического оборудования), счетно-решающие приборы выработки команд - на Загорском заводе, электронные лампы поставлялись Ташкентским заводом. Аппаратура для комплекса С-25 изготавливалась Московским радиотехническим заводом (МРТЗ, до войны - пистонный завод, позднее патронный завод - производил патроны для крупнокалиберных пулеметов).

Принятые на вооружение ЦРН отличались от опытного образца наличием контрольных устройств, дополнительными индикаторными устройствами. С 1957 года устанавливалась аппаратура селекции движущихся целей, разработанная в КБ-1 под руководством Гапеева. Для стрельбы по самолетам постановщикам помех был введен режим наведения "трехточка".

Зенитная ракета В-300 и ее модификации

Проектирование ракеты В-300 (заводское обозначение "205", ведущий конструктор Н.Черняков) было начато в ОКБ-301 в сентябре 1950 года. Вариант управляемой ракеты был представлен для рассмотрения в ТГУ 1 марта 1951 года, эскизный проект ракеты защищен в середине марта.

Ракета с вертикальным стартом, функционально разделенная на семь отсеков, оснащалась радиокомандной аппаратурой системы управления и была выполнена по схеме "утка" с размещением рулей для управления по тангажу и рысканию на одном из головных отсеков. Элероны, расположенные на крыльях в одной плоскости, использовались для управления по крену. В хвостовой части корпуса крепились сбрасываемые газовые рули, использовавшиеся для склонения ракеты после старта в сторону цели, стабилизации и управления ракетой на начальном этапе полета при малых скоростях движения. Радиолокационное сопровождение ракеты осуществлялось по сигналу бортового радиоответчика. Разработка автопилота ракеты и бортовой аппаратуры визирования ракет - приемника зондирующих сигналов ЦРН и бортового радиоответчика с генератором ответных сигналов - производилась в КБ-1 под руководством В.Е.Черномордика.

Проверка бортового радиооборудования ракеты на устойчивость приема команд от ЦРН проводилась с использованием самолета, барражировавшего в зоне обзора радиолокатора и имевшего на борту радиотехнические блоки ракеты, контрольную аппаратуру. Бортовое оборудование серийных ракет производилось на Московском велозаводе (завод "Мосприбор").

Отработка двигателя ракеты "205" проводилась на огневом стенде в Загорске (в настоящее время - г. Сергиев Посад). Проверялась работоспособность двигателя и радиотехнических систем ракеты в условиях имитации полета.

Учебный пуск ЗУР В-300

Первый пуск ракеты произведен 25 июля 1951 года. Этап полигонных испытаний по отработке старта и системы стабилизации ракеты (автопилот) проходил в ноябре-декабре 1951 года при пусках с площадки № 5 полигона Капустин Яр (площадка для запуска баллистических ракет). На втором этапе - с марта по сентябрь 1952 года проводились автономные пуски ракет. Проверялись режимы управляемого полета при задании команд управления от программного бортоцого механизма, позднее от аппаратуры аналогичной штатной аппаратуре ЦРН. За первый и второй этапы испытаний проведено 30 пусков. С 18 по 30 октября было проведено пять пусков ракет с осуществлением их захвата и сопровождением аппаратурой опытного полигонного образца ЦРН.

После проведения доработок бортового оборудования 2 ноября 1952 года состоялся первый успешный пуск ракеты в замкнутом контуре управления (в составе опытного полигонного варианта комплекса) при стрельбе по радиоэлектронной имитации неподвижной цели. 25 мая 1953 года ракетой В-300 впервые был сбит самолет- мишень Ту-4.

Ввиду необходимости организации в сжатые сроки массового производства и поставки для проведения полигонных испытаний и в войска большого числа ракет выпуск их опытных и серийных вариантов для системы С-25 производился 41,82 (Тушинским машиностроительным) и 586 (Днепропетровским машиностроительным) заводами.

Приказ о подготовке серийного производства зенитных ракет В-303 (вариант ракеты В-300) на ДМЗ был подписан 31 августа 1952 года. 2 марта 1953 года прошел испытания четырехкамерный (двух режимный) маршевый ЖРД С09-29 (с тягой 9000 кг с вытеснительной
системой подачи углеводородного топлива и окислителя - азотной кислоты) конструкции ОКБ-2 НИИ-88 Главного конструктора А.М.Исаева. Огневые испытания двигателей проводились на базе филиала НИИ-88 в Загорске - НИИ-229. Первоначально изготовление двигателей С09.29 велось опытным производством СКБ-385 (г. Златоуст) - ныне КБМ им. Макеева. Серийное производство ракет развернуто ДМЗ в 1954 году.

Бортовые источники электропитания ракеты разрабатывались в НИИП Госплана под руководством Н.Лидоренко. Боевые части Е-600 (различного типа) ракет В-300 разрабатывались в КБ НИИ-6 МСХМ в коллективах под руководством Н. С.Жидких, В. А. Сухих и К.И.Козорезова; радиовзрыватели - в КБ, руководимым Расторгуевым. К серийному производству была принята осколочно-фугасная боевая часть с радиусом поражения 75 метров. В конце 1954 года проведены Государственные испытания ракеты с кумулятивной боевой частью. В некоторых источниках приводится вариант боевой части ракеты, по принципу действия напоминающий 76-мм противоаэропланный снаряд образца 1925 года: при взрыве боеголовка разделялась на сегменты, связанные тросами, перерезавшими элементы планера цели при встрече.

В ходе многолетней эксплуатации в системы С-25 и ее модификаций были созданы и использовались ракеты "205", "207", "217", "219" различных вариантов, разработанные ОКБ-301 и МКБ "Буревестник".

Разработка ракеты "217" с ЖРД С3.42А (с тягой 17000 кг, с турбонасосной системой подачи топлива) конструкции ОКБ-3 НИИ-88 Главного конструктора Д.Севрука началась в 1954 году. Летные испытания ракеты проводились с 1958 года. Модифицированный вариант ракеты "217М" с двигателем С.5.1 разработки ОКБ-2 (с тягой 17000 кг, с турбонасосной системой подачи топлива) был принят на вооружение в составе комплекса С-25М.

Варианты развития и использования Системы С-25

На базе системы С-25 "Беркут" разрабатывался макетный образец комплекса с упрощенным составом оборудования. Антенны комплекса располагались на зенитно-артиллерийской тележке КЗУ-16, кабины: радиотракта "Р", аппаратурная "А", вычислительных средств "Б" - размещались в автофургонах. Развитие и доработка макетного образца привели к созданию мобильного ЗРК СА-75 "Двина" .

РМ Стриж на базе ЗУР 5Я25М и 5Я24. Фото с сайта Буран.ру

На базе ракет и стартового оборудования Системы С-25 в начале 70-х годов был создан мишенный комплекс (с контролем за полетом мишени СНР ЗРК С-75М) для проведения боевых ракетных стрельб на полигонах ПВО. Ракеты-мишени (РМ): "208" (В-300К3, модернизированный вариант ракеты "207" без боевой части) и "218" (модернизированный вариант ракеты 5Я25М семейства "217") оснащались автопилотом и совершали полет с постоянным азимутом с вариацией высоты по программе В зависимости от поставленной задачи РМ имитировали цели с различной площадью отражающей поверхности, скоростью и высотой полета. При необходимости имитировались маневрирующие цели и постановщики помех. Для упражнений "Белка-1" - "Белка-4" диапазоны высот полета РМ составляли: 80-100 м; 6-11 км; 18-20 км; полет с огибанием рельефа местности. Для упражнений "Звезда-5" - ракета-мишень - имитатор стратегических крылатых ракет и самолетов ударной многоцелевой авиации. Длительность полета ракеты-мишени до 80 секунд, после чего она самоликвидируется. Эксплуатацию мишенного комплекса осуществлял ИТБ - испытательный технический батальон. РМ выпускались Тушинским МЗ.

Дополнительно о ракетах-мишенях на базе зенитных ракет комплекса С-25 можно прочитать на сайте Буран.ру .

Источники информации

С. Ганин, ПЕРВАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЗЕНИТНАЯ РАКЕТНАЯ СИСТЕМА ПВО МОСКВЫ - С-25 "БЕРКУТ". Невский Бастион №2, 1997

Материалы по теме любезно предоставлены Д.Болтенковым, В.Степановым и И.Мотликом